Первый удар парламентских войск застал роялистов врасплох, однако проблемы, возникшие на правом фланге, подорвали завоеванное ими преимущество.Около 09:00 2 июля роялистская кавалерия появилась на краю пустоши. Союзная конница развернулась на вершине гряды на южной стороне поля битвы. Роялисты попытались закрепиться на незанятой западной оконечности этих высот, но союзники отправили против них кавалерию под командованием Кромвеля. В результате возникшей перестрелки союзники сохранили за собой полный контроль за всей грядой холмов, ограничивдействия роялистов находившейся ниже вересковой пустошью.

Боевые порядки

Обе армии развертывались по традиционной схеме с конницей на флангах и пехотой в центре. Первые две линии союзной кавалерии на левом фланге состояли из солдат Восточной ассоциации и находились под командованием генерал-лейтенанта Оливера Кромвеля, в то время как третья линия состояла из шотландской конницы во главе с генерал-майором Дэвидом Лесли. В центре размещалась выстроенная в три линии пехота: полки, входившие в армию Восточной ассоциации, йоркширцы армии лорда Ферфакса и шотландцы. На поле боя начали прибывать роялистские пехотные полки Ньюкасла, которыми командовал генерал Кинг. Кинг немедленно вступил в спор с принцем Рупертом, жалуясь, что армия развернута слишком близко от линий противника и на совершенно непригодных для нее позициях. Руперт, согласно свидетельствам очевидцев, уверил Кинга, что парламентские войска не станут атаковать до следующего дня.

Роялистская армия развертывалась следующим образом: справа находились кавалерийские полки Ньюкасла под началом лорда Джорджа Горинга; в центре стояла пехота армий Ньюкасла и Руперта, в то время как конница принцапод командованием лорда Джона Байрона была размещена на правом фланге. Небольшой резерв составляла лейб-гвардия принца Руперта и бригада сэра Эдуарда Уиддрингтона. Какие бы то ни было, планы, которые роялисты собирались претворить в жизнь в сражении на следующий день, оказались бесполезными, поскольку в это время союзные войска начали движение вниз с гряды холмов. Роялистская армия, уверенная, что противник не предпримет атаки в этот день, оказалась захвачена врасплох. Кавалеристы давно спешились, пехота готовила пищу. Ньюкасл отдыхал в своей карете, а Руперт расседлал коня и не был готов руководить войсками.

Бой начинается

До настоящего времени не удалось точно установить, что побудило союзников перейти в наступление вечером 2 июля. Возможно, то обстоятельство, что роялистская армия уступила инициативу после первого столкновения, привело графа Ливена к мысли использовать в свою пользу благоприятный момент. Однако более вероятным кажется, что причиной этого стала дуэль, начавшаяся между роялистской и парламентской артиллерией. Понеся потери от огня противника, Кромвель приказал выдвинуть вперед свои пушки, для сопровождения которых выделил два пехотных полка. Противостоящие им роялисты развернули пехотные полки принца Руперта и лорда Байрона и открыли ружейный огонь. По мере того как роялисты отступали, союзные войска перешли в атаку по всей линии фронта. Союзные пикинеры и мушкетеры перешли на бег, используя в своих интересах наклонную местность. Для застрельщиков роялистов, засевших в придорожных канавах, атака стала полной неожиданностью и лишь некоторые из них успели изготовиться для ведения огня. Им не помогла и внезапно начавшаяся гроза, сопровождавшаяся сильным ливнем, который обрушился на поле боя. На левом фланге союзной пехоты бригады Восточной ассоциации генерал-майора Кроуфорда обошли пехотные полки принца Руперта и лорда Байрона, которые были вынуждены отступить на главные позиции роялистской армии. В центре союзной пехоты бригада лорда Фарфакса прорвалась через изгороди и отбросила оборонявшиеся полки роялистов. Союзной пехоте удалось преодолеть линию придорожных канав. На правом фланге, однако, шотландские бригады добились менее значительных успехов, в основном из-за неудачи, постигшей правофланговую конницу союзников.

Неудача кавалерии Ферфакса

Сэр Томас Ферфакс командовал кавалерией на правом крыле союзной армии. Готовясь к столкновению с роялистами, он разместил между частями своей конницы группы мушкетеров. Это повышало эффективность его подразделений в обороне, но при проведении наступления сильно затрудняло координацию действий отдельных частей. Стремясь перехватить инициативу, Ферфакс повел 400 кавалеристов в атаку на конницу противника. Они смяли левый фланг роялистской конницы, но когда затем попытались преследовать противника, их ряды смешались. В отсутствие командующего первоначальный успех правофланговой союзной кавалерии сменился беспорядочным бегством. Под огнем от роялистских мушкетеров она не смогла выдержать атаки роялистской конницы, которая прогнала ее с поля боя. Бегство продолжалось до тех пор, пока роялисты не переключились на более интересное занятие-занялись грабежом попавшегося им по дороге обоза.

Ферфакс же оказался не в состоянии помешать своим кавалеристам броситься в погоню за побежденным врагом. Он вернулся на свои позиции один, сорвав с себя знаки различия, и не смог разделить с командующими армией Восточной ассоциации славу победы над роялистами.


Победа роялистов на их левом фланге уравновешивалась поражением на правом фланге, что привело к изменению линии фронта. На левом фланге союзной армии Кромвель повел в атаку свою кавалерию. Перед ним находились войска лорда Байрона, который занимал сильные оборонительные позиции с отрядами мушкетеров, развернутыми между подразделениями его конницы. Между противниками находился участок болотистой местности, занятой густым подлеском, что значительно снижало ударную мощь кавалерии. В то время как конница Кромвеля шла в наступление, Байрон оставил свои исходные позиции и перешел со своими войсками в контратаку.

Точно определить время, когда он начал свой маневр, сложно, но из большинства описаний этих событий следует, что он выступил, когда всадники Кромвеля были еще довольно далеко от него. В связи с этим солдатам Байрона, прежде чем столкнуться с противником, пришлось преодолеть сильно пересеченную местность.

Ошибка Байрона

В отчетах роялистов о сражении Байрона часто обвиняли в том, что он отказался использовать преимущества сильной оборонительной позиции, которую определил для него Руперт. В защиту лорда можно сказать, что он, вероятно, значительно лучше других командиров или очевидцев представлял себе все плюсы и минусы своего положения. При контратаке Байрон действительно терял поддержку мушкетеров, которые размещались между его подразделениями, но он, скорее всего, посчитал, что выгоды, предоставляемые контратакой, перевешивал эту потерю. Первому удару Байрона не удалось остановить Кромвеля, но он смог быстро восстановить свои порядки после этой неудачи, перестроив войска на линии поддержки, в то время как не участвовавшие пока в бою части его первой линии атаковали оголившийся фланг двигавшейся плотным строем кавалерии Кромвеля.

Руперт присоединяется к бою

Теперь принц Руперт бросил в рукопашную свою гвардейскую конницу. Борьба шла примерно на равных, но в ходе ближнего боя верх в конечном счете одержал Кромвель, поддержанный шотландской конницей под командованием Дэвида Лесли. Роялистские кавалеристы, оказавшиеся в задних рядах, развернулись и бежали к Йорку. Сам Руперт также оказался вовлечен в беспорядочное бегство и был вынуяеден сложить с себя командование армией, чтобы избежать пленения. После того как обе стороны добились больших успехов каждая на своем левом фланге, линия фронта начала смещаться вокруг своей оси. На левом фланге союзников кавалерия Кромвеля остановилась, чтобы перестроиться, в то время как пехота Манчестера пересекла линию придорожных канав и оттеснила роялистов. Тем временем центр и правый фланг союзной пехоты либо стояли на месте, либо отступали так же, как и правофланговая кавалерия.

Действия пехоты

В центре союзной линии пехотная бригада лорда Ферфакса отступила после перехода в решительную контратаку пехоты Ньюкасла. Справа от них шотландская бригада обратилась в бегство, сминая собственные части поддержки во второй линии. Конная бригада сэра Уильяма Блей-кистона, расположенная позади пехоты в центре позиций роялистов именно для того, чтобы использовать подобную возможность, прорвалась между парламентской пехотой и шотландцами, преследуя отступающих солдат Ферфакса. Этот небольшой отряд добрался

до гряды холмов в полностью расстроенном состоянии. Другие разрывы появлялись в линии фронта союзников по мере того, как части во второй линии терпели поражение и отступали, хотя Ламсден и прилагал все усилия, чтобы закрыть эти бреши. Ламсдену удалось в конце концов восстановить положение в центре союзной линии. Здесь главную роль сыграла расположенная на крайнем левом фланге союзной пехоты бригада лорда Линдсея, которая в течение часа сдерживала роялистскую конницу, заставив ее отступить и взяв в плен ее командующего сэра Чарлза Лукаса. Конница сэра Мармадьюка Ленгдейла атаковала союзную пехоту, достигла вершины гряды и отправилась грабить союзный обоз. Правда, его действия привели к тому, что все три генерала союзной армии сбежали с поля боя. Ливен и лорд Ферфакс так и не вернулись, а вот Манчестер все же смог собрать около 500 всадников и вместе с ними присоединился клевому крылу союзной армии.

Выйдя в тыл роялистской армии, конница Кромвеля обрушилась на ее фланг, заставив противника сбежать с поля боя. После того как многие генералы союзной армии бежали с поля боя, Кромвель фактически остался чуть ли не единственным старшим командиром, которому удалось сохранить контроль над своими подчиненными. Сэр Томас Ферфакс потерял возможность руководить своими войсками, пехота либо отступала, либо пребывала в бездействии. Конница Кромвеля представляла собой теперь единственную боеспособную силу союзной армии, сохранившую эффективное командование. Ненадолго выйдя из боя из-за ранения, полученного в рукопашной схватке, Кромвель вновь присоединился к своим солдатам и повел их по дуге, в обход фланга роялистов, стремясь выйти им в тыл-к тому месту, где перед началом сражения находились исходные позиции левого крыла армии противника. Оставшаяся роялистская конница, прикрывавшая левый фланг своей пехоты, располагалась на пересеченной местности, ее численность сильно сократилась и не шла ни в какое сравнение с перестроившимися боевыми порядками Кромвеля. Один удар-и они бежали с поля боя. Однако небольшие отдельные группы роялистской конницы оставались на месте сражения еще в течение многих часов, прежде чем они, наконец, получили приказ уходить в Йорк.

«Белые куртки»

Лишившись поддержки со стороны своей кавалерии и оставшись без резервов, роялистская пехота теперь оказалась втянутой к безнадежную борьбу. С правого фланга ее обошла пехота Манчестера, шотландская пехота находилась у нее по фронту, а конница Кромвеля приближалась к ее левому флангу и тылу, поэтому у нее практически не оставалось выбора, и лучшее, что она могла сделать, это попытаться организованно отступить. Генерал Кинг сформировал арьергард, выбрав в качестве последнего рубежа защиты часть «белых курток» Ньюкасла, которые более часа удерживали натиск союзной конницы. Завершившийся в сумерках последний бой «белых курток» ознаменовал собой конец сопротивления роялистов при Марстон-Муре. Руперт одним из послед них прибыл в Йорк. Переговорив с Ньюкаслом, он узнал, что маркиз собирается оставить ряды роялистов и удалиться за границу в изгнание. Руперт же оставался полным решимости сражаться. Слингсби так описывал следующий после сражения день: «На следующее утро принц выступил с оставшейся конницей и столькими пехотинцами, сколько он смог посадить на лошадей, оставив остальных в Йорке. Таким образом, мы остались в Йорке без всякой надежды на освобождение, в смятении и готовые в любой момент оставить город». Понимая, что конец неизбежен, Йорк сдался на милость победителя 16 июля. За исключением нескольких изолированных гарнизонов, северная часть Английского королевства была теперь потеряна для короля.

Потери

Симеон Аш, капеллан в армии Манчестера, так описал поле боя после окончания сражения: «Той ночью мы получили поле, на котором везде мародеры грабили мертвых. Утром перед нашими глазами открылась ужасная сцена: тысячи тел громоздились на земле, и многие из них не были еще мертвы». Большинство современников соглашается с Ашем в определении размеров потерь: «Мы считаем, что около трех тысяч врагов было убито; но селяне (те, что занимались погребением трупов) сказали нам, что они похоронили четыре тысячи сто пятьдесят тел». Союзники захватили примерно 1500 пленных, включая сэра Чарлза Лукаса, генерал-майоров Портера и Тилье. В своем докладе о сражении граф Манчестер утверждает, что захватил «десять пушек, одно небольшое орудие, четыре тысячи пятьсот мушкетов, сорок бочонков пороха, три бочонка больших и малых пуль, восемьсот пик, не считая сабель, нагрудных патронташей и тд.». Он также упоминает о захвате «более ста знамен и десяти тысяч мушкетов, помимо двух фургонов запасного оружия-карабинов и пистолетов». Символом личной трагедии, которой стало это поражение для принца Руперта, была смерть его любимого пуделя (в те времена это были охотничьи собаки), по кличке «Мальчик», которого ему подарили во время его заключения в имперском замке Линца. Поговаривали, что эта собака имела совершенно непредсказуемый характер, и ее часто между собой называли «ведьма». В сражении при Марстон-Муре и Мальчик, и Руперт потеряли один жизнь, а другой репутацию.



В СВОЕМ ПИСЬМЕ от 14 июня король Карл предупредил принца Руперта, который двигался к Йорку, что он может потерять свою корону, «если Вы не придете мне на поддержку быстрым маршем и чудесным образом не освободите юг». Несмотря на то, что победа при Марстон-Муре должна была ознаменовать начало конца власти короля, в дело вмешалось провидение в лице постоянно ссорившихся между собой генералов парламентской армии, что и дало королю совершенно неожиданный шанс на исправление положения. С июня 1644 года король предпринял ряд маневров в Центральной Англии, опередив своих противников из Парламента и используя разногласия между их командующими-Эссексом и Уоллером. Эссекс решил деблокировать осажденные парламентские гарнизоны в Дорсете и Девоне, в то время как королю Карлу удалось отбить неудачную атаку Уоллера у Кропреди-Бриджа и в ночь на 3 июля выйти к Эверсхему. Король сообщил о большой победе роялистов за пределами Йоркшира, но вскоре стало ясно, что армии Руперта и Ньюкасла уничтожены. Король решил идти к Эксетеру, воссоединиться со своей королевой и уже там начать искать пути выхода из критической ситуации.

Поскольку король вполне серьезно рассматривал перспективу поражения, его спасение стало для него подарком судьбы. Входившие в пехоту Уоллера лондонские отряды оказались на грани мятежа. Дезертирство приняло катастрофические масштабы, и армия Уоллера таяла буквально на глазах. 26 июля Уоллер вернулся в Лондон, теперь все пути для короля были открыты. При подходе короля граф Эссекс двинулся маршем в Корнуолл, стремясь установить контакт с парламентским флотом в надежде, что тот переправит его морем обратно в Лондон. Однако этот план осуществить не удалось, прежде всего из-за плохих погодных условий. 14 августа при Бриджуотере роялисты разгромили кавалерийский отряд парламентских войск (около 2000 всадников), шедший на соединение с Эссексом. В конечном счете Эссекс уплыл, воспользовавшись небольшим суденышком, в то время как его конница с трудом прокладывала себе дорогу к Плимуту. Пехота сложила оружие и дальнейшие операции пришлось проводить без ее поддержки.
30 сентября король Карл встретился с принцем Рупертом впервые после катастрофы при Марстон-Муре и направился к Ньюбери. Теперь уже Парламент должен был опасаться полномасштабного наступления на Лондон. После сдачи Йорка шотландцы двинулись на север, чтобы осадить Ньюкасл-на-Тайне, Ферфакс остался в Йоркшире, а Манчестер вернулся на юг. Судя по всему, план армии Парламента состоял в том, как победить короля и одновременно развести в стороны своих враждующих между собой генералов. Манчестер находился восточнее Ньюбери, а Уоллер собирался ночным фланговым маневром обрушиться на Ньюбери с запада. 27 октября парламентские войска перешли в атаку всего за два часа до наступления темноты. Атаки были очень плохо скоординированы, а роялисты прочно удерживали свои позиции. Однако все же убоявшись превосходящих сил парламентских войск, роялисты проскользнули между парламентскими армиями, оставив свою артиллерию и раненых в замке Доннингтон.

Парламентским войскам оставалось нанести еще один, последний удар. 9 ноября принц Руперт вернулся в замок Доннингтон, собрал свою артиллерию и развернулся на открытой местности, собираясь предложить сражение. Манчестер выступил с рядом доводов против начала сражения, и поэтому король успел довольно далеко уйти к своим зимним квартирам. В ответ Парламент наконец решил принять меры по созданию постоянной армии во главе с кадровыми военными и принял закон, запрещающий какой-либо из своих палат формировать собственные вооруженные отряды под началом собственных членов. Для Оливера Кромвеля как героя Марстон-Мура было сделано исключение. Таким образом, благодаря Марстон-Муру лишь одному Кромвелю удалось сохранить свои позиции одновременно и в английской политике, и в парламентской армии. Это, в конечном счете, привело в тому, что он в полной мере воспользовался своим уникальным положением, чтобы после казни короля Карла стать единоличным правителем Англии.